Надеюсь, автор не будет возражать, что скопировал без его явного разрешения. Судя по комментариям в журнале, это не возбраняется.
опыт предварительного некролога (http://kommari.livejournal.com/212422.html)
© kommari (http://kommari.livejournal.com/)
говорят, во всех крупных газетах лежат заранее написанные некрологи на всех значимых людей
чтобы, когда значимый человек даст дуба, не терять время
я решил тоже попробовать
...и он умер.
И оказался в небольшой комнате, напротив стола, сколоченного из досок, за которым сидел ангел. Одет ангел был в бушлат с погонами лейтенанта, а крылья ангела были грязно-серого цвета. На пустом столе лежал ремень с портупеей и стояла пепельница, полная окурков.
Ангел поднял голову, хмуро посмотрел на стоявшего перед ним человека и пробурчал:
— Прибыли, значит.
— Где я? — спросил озадаченно прибывший. Он был в хоть больничном, но всё равно дорогом халате и в тапочках.
Ангел открыл стол, порылся в нём, швырнул на стол тощую папку. Затем вынул из кармана бушлата мятую пачку с надписью "Беломорканал", выбил оттуда одну папиросу, постучал бумажным мундштуком о стол, смял, вставил в рот, попытался зажечь огонь с помощью бензиновой зажигалки. С нескольких раз не получилось. Ангел злобно выматерился, сложил перед собой большой и указательный палец правой руки. Между ними возник голубой огонёк. Ангел прикурил, затянулся и закашлялся. Нехорошим таким, с присвистом, кашлем.
И только тогда ответил.
— На небесах.
Стоявший против ангела человек оглянулся. За окном было белым бело, почти по середине стекла шла трещина, заклеенная бумагой. Только сейчас он почувствовал, как же в помещении холодно.
— Но...
— Никаких но, — сказал ангел. Он снова затянулся. — Бушлат, штаны и валенки получите в каптёрке. Подъём в 6 утра, завтрак в 7, работа до 9 вечера, обед, конечно, и ужин. Выходных нет. При невыполнении нормы — снижение пайка, при систематическом — штрафной отряд. Заболеете — в санчасть, поправитесь — снова на работу. Вешаться — бесполезно, эта остановка конечная. Руками делать что-то умеете?
Не дождавшись ответа, ангел открыл папку, поперебирал бумажки.
— Комбайнёром были... Нет, комбайнёры тут не нужны. Встанете на обрезку сучьев. Третий барак, вторая бригада.
— Эфроил! — громко крикнул ангел, и в дверь тут же вошел другой ангел, тоже в грязном бушлате, только с сержантскими лычками на погонах, в толстых ватных штанах и валенках, с автоматом за плечом. Изобразил что-то вроде стойки "смирно".
— Проводи новенького в третий барак, во власовскую бригаду. У них там этот профессор-градоначальник из Питера филонит в санчасте, пусть новенький пока поработает на сучьях, а там видно будет.
— Но как же так... Почему? — человеку было холодно, и холод становился всё пронзительнее. Изо рта шёл белый пар. — Ведь нужно же посмотреть, какой-то суд, или что там у вас...
У него стучали от холода зубы и он сунул озябшие руки в карманы больничного халата.
— Суд? — равнодушно сказал сидящий ангел и снова зашёлся в кашле. — А зачем? И так все ясно.
Он снова поперебирал бумажки в папке, вынул оттуда фотографию, положил на край стола перед стоявшим.
— Это Игорь Александрович Стародумов. Физик. В 2012 году он должен был разработать теорию кварковых транспозиций, что ещё через двадцать лет дало бы человечеству возможность построения звёздных кораблей. Убит в своем подъезде в возрасте 32 лет двумя наркоманами.
Вынул ещё фотографию.
— Новосельцев Сергей Николаевич. Первый человек, ступивший на Марс. Расстрелян в 1992 году румынскими националистами в городе Бендеры.
Ещё фото.
— Армен Ваганович Мартиросян. Крупнейший композитор 21 века. Не рождён — родители зарезаны во время резни в Баку.
— Виктор Алексеевич Ганушкин. Писатель. Лауреат Нобелевской премии. Не рождён — отец спился, когда закрыли завод, на котором он работал. Поэтому отец и не женился на женщине, которая должна была промыслом Божьим стать его женой.
— Виктор Карлович Гальперин. Крупнейший советский экономист-математик, создатель теории управления микропроцессами глобальных экономических систем. В реальности стал банкиром средней руки, взорван вместе женой и детьми в 1997 году в своём "мерседесе".
Ангел всё доставал и доставал из папки фотографию за фотографией, и вскоре они уже падали на пол, а он, не обращая на это внимания, всё рассказывал и рассказывал про людей, которые стали не тем, кем должны были стать, или не были рождены, хотя должны были родиться, или умерли, хотя должны были жить. Среди них были спортсмены, учёные, поэты, лётчики, капитаны кораблей, простые люди, рабочие и крестьяне, учителя и инженеры, которые не нашли своего простого человеческого счастья, не родили своих детей, не увидели своих внуков.
Внезапно ангел прервал себя на полуслове, взглянул на стоявшего перед ним человека и махнул рукой.
— Нет тут суда. Всё ясно и так.
Стоявший молчал. Чем больше он слушал, тем более и более тоска овладевала им.
— И сколько... и надолго это мне? — только и смог он спросить в наступившей тишине.
— Надолго? — задумчиво спросил ангел, поднимаясь из-за стола и надевая ремень с портупеей. Потом нахлобучил на голову шапку. — Вы в системе партучёбы ведь учились? Хотя бы, — он заглянул снова в папку, — в МГУ, на юрфаке? Диамат, философия марксизма-ленинизма? И что там про Вселенную говорили: что она бесконечная и вечная, верно? Так вот, вас не обманули.
Они вышли на улицу. Прямо перед дверьми какой-то доходяга — как же на Александра Николаевича Яковлева похож, мелькнуло в голове у человека, — бил чем-то металлическим о висящий на цепи рельс. Из бараков не спеша выходили одетые в бушлаты и чёрные шапки люди. Строились лениво на плацу, подгоняемые ангелами с автоматами и собаками, большими злобными овчарками. А за вышками и колючей проволокой начинался тёмный вековой лес. До горизонта. Казалось — до самого края Вселенной.