Однажды мне доверили посадить на самолет американца. В нашей компании (не скажу какой) он был видным специалистом, работающим в России с начала девяностых годов, прилетая вахтовым методом раз в полгода, год. По прибытии в аэропорт он выразил желание, догнаться перед полетом, показав неплохое знание основ русского языка, что говорило о его уже неадекватном состоянии. До начала регистрации было еще время, и мы сели в один из аэропортовых ресторанчиков.
— Я ведь обычно спать только до Франкфурт, — внезапно начал американец, обхватив бокал с виски, — там идти пересадка и я не спать до Кеннеди. Там полет, океан, я думать о Россия, о большой, великий Россия.
(Эк, тебя занесло то, видно русским патриотизмом и алкоголизмом заражаются, как ни странно в России) — здесь и далее в скобках мои невысказанные мысли американцу.
— Когда я приехать сюда первый раз, меня встречал и провожал вооруженный охран. (Без «вооруженный охран» обнесли был тебя в один момент в начале девяностых, раздели бы еще в аэропорту). Гостиничный номер вся ночь звонил проститутка. (Наверное, все-таки разные проститутки, «интердевочки» — кличка валютных проституток в девяностые). Всю город нет мест есть еда, купить вещь (не было в начале девяностых приличных ресторанов и магазинов в городе), за каждый товар иди в жуткий базар. (Наверно на рынок наш ходил, за зубной пастой и туалетной бумагой, это и сейчас довольно неприятное место, тут я с ним согласен). У людей на улиц всех суровый лицо. Улыбка нет. (А чему в начале девяностых улыбаться то? До дома дошел, в табло не огреб вот и радуйся, сам огребал по дороге домой и не раз). Я работать раньше в Бразилиа, Венесуэл, там был как у вас, только есть партизан, самба, сигара. (Чего нет того нет, звиняй, дорогой новоиспеченный российский патриот).
— Я не хотеть домой, сейчас. Мой сосед потерять дом, долг перед банк. Квартал, вечер гулять улица нет. (Наверно, криминальная ситуация в его квартале сложная, гулять никак вечером). Везде негр, латинос, негр, негр, негр…
«Негр» повторял долго, с удовольствием. То ли вспоминал всех негров в своем квартале, то ли наслаждался безнаказанной неполиткорректностью. Потом неожиданно закончил:
— Телевизор, президент — негр. (Хотел в ответ сказать телевизор, президент, Путин)
Америкос задумался и неожиданно пустил слезу, словно русский мужик, вспомнивший о ждущих его на Родине жене и малых детях и продолжил:
— Вчера ресторан выйти меня отправить на гостиница, как его по русски, — на бомбил. Дал два девушк (знойные дамы из нашей фирмы под пятьдесят), чтоб бомбил показать дорог. Одна сесть право, одна сесть лево. Целый дорога смех. Я трогать девушка за коленка, я был пьян, я был весЁл, потом девушк меня целовать щека, на посошок! (Ух, развратник!)
— Если дома приехать сейчас, то мой квартал — негр, негр… — полное удовольствие от слова негр, я потянулся за вискарем.
— Ваш девушк будет дать суд меня сексуал херрасмент потом? — неожиданно закончил он с неграми.
Виски вышел у меня через нос. Помахал отрицательно головой. Он продолжил.
— Хорошо!
— Где свобод? Где Америк свобод? Мы ресторан улица, пить водка, стременной, теменной, посошок.
Это мы его не сразу после ресторана загрузили в машину к бомбиле, а как принято у культурных людей налили на дорожку, стременную, на посошок и т.д. и т.п.
— Америк водка улица нельзя. Полиция, штраф, — лицо его стало мокрым от слез, или мне показалось?
— Я любить Россия, я любить Свобод. Америка нет Свобод. Там есть — негр, негр, негр…
(Думал, надо бы ему и про президента напомнить, но не стал).
Закончив перечислять всех знакомых ему негров и не дойдя до президента, он чисто по-русски замахнул свой стакан вискаря и опять же по-русский расфокусировав взгляд, расплылся по столу.
Я сам почувствовал себя негром на жарких плантациях Юга. Взвалив тело американца на одно плечо, а багаж на другое, я пошел к стойке регистрации, насвистывая запомненную со школы негритянскую песню.
© forrest
http://www.anekdot.ru/id/597493/ (http://www.anekdot.ru/id/597493/)